Пророчество Сиринити. Трилогия - Страница 78

К оглавлению

Варрант отмахнулся:

– Потом! Я должен поговорить с Ралернаном. Это может быть опасно.

Л'эрт схватил его прямо за свежий порез на руке и дернул:

– Остынь, златовласка! Лавиранцы ушли, и ничего она не сделает твоему Белому Рыцарю. Во всяком случае, сейчас.

Эльф попытался высвободиться:

– Ты не понимаешь!

– Вот именно, что не понимаю. Так объясни!

Варрант несколько замялся:

– Ну… Некоторые из чистокровных эльфов могут создавать гламор – морок, повышающий личное обаяние. Ммм… Скажем так, очень сильно повышающий. Человек, увидевший эльфа в гламоре, либо примет его за бога, либо безоглядно влюбится… Раньше это умение встречалось чаще, сейчас почти пропало. И… считалось более чем неприличным вызывать гламор, чтобы очаровать кого-то из своих же. – Он запнулся. – Гламор можно вызвать направленно – тогда он будет действовать только для конкретного человека или эльфа, остальные ничего не заметят.

Зрачки вампира удивленно расширились:

– То есть Грахам в кои-то веки прав и Ксорта действительно рвутся на престол Абадосса? Н-да-а-а, забавно.

– Если ты не ошибся. Направленный морок могли видеть только наши маги. Хотя в любом случае лучше проявить излишнюю предосторожность.

– Ты не преувеличиваешь, златовласка? Тебя послушать, так Ралернан сразу, как увидит эту девочку в вашем гламоре, немедля предложит ей руку и сердце. На меня же твоя иллюминация так не подействовала. Ну то есть ты, конечно, выглядел сногсшибательно, но желания пасть к твоим ногам и целовать кончики сапог у меня вроде не возникало.

Эльф слегка удивленно посмотрел на него и неожиданно хмыкнул:

– Ты только не обижайся… Но вообще-то гламор «не действует» вроде как только в одном случае…

– Н-ну-у и? – Вампир подозрительно на него покосился.

У Варранта возникло искушение промолчать. Сам он в данном случае абсолютно не верил в полагающийся вывод, слишком уж это было абсурдно. Хотя, с другой стороны, ему до безумия хотелось посмотреть на реакцию вампира Такой хороший повод поиздеваться!

– В случае, когда объект, на который направлен морок… эмм… уже влюблен в того, кто его наводит.

– Чего? – Л'эрт ошарашенно распахнул глаза.

Эльф довольно расхохотался:

– Святые боги, ты бы видел сейчас себя!

– Не беспокойся, сейчас я наколдую зеркало и рассмотрю себя во всех ракурсах, – огрызнулся вампир. – Сразу после того, как намылю тебе шею! Ты ничего менее идиотского придумать не мог?

– Да я вроде и не придумывал… – Улыбка упорно не желала уползать с его лица.

– Ты нахальный остроухий кретин! Мне виднее, кого я люблю, а кого нет!

– Нет, ну конечно, в основном гламор применяли к живым существам, а ты все-таки в некотором роде – существо мертвое, так что точно я не могу быть уверен, – протянул Варрант. – Хотя….

– Ну все, златовласка, ты напросился! – Л'эрт ударил его кулаком под ребра. Варрант, уклоняясь, подставил вампиру подножку, и оба полетели в снег.

– Эй, гонца не положено убивать за дурные вести!

Эльф попытался перехватить руки вампира, но тщетно – на него обрушился град ударов. Вообще-то при желании вампир мог первым же толчком насквозь пробить его тело, отправляя к праотцам, но сейчас он дрался явно не в полную силу.

Когда вампир вернулся к своей палатке, он хромал и лицо его украшали глубокие царапины. Кисть правой руки была пропорота одним из сюрикенов, из разреза сочилась кровь. Вообще-то во всем этом скорее был виноват он, чем Варрант, но осознание данного факта отнюдь не уменьшало болевые ощущения. Вид эльфийки, по-прежнему окруженной мерцающим сиянием, явно поджидавшей у входа в палатку, не улучшил его настроения. Впрочем, если он просто обматерит ее, ему еще и с Ралернаном придется выяснять отношения. Л'эрт скрипнул зубами:

– Леди Лаана? Чем обязан столь высокой честью?

Лаана окинула его поверхностным взглядом. Одежда вампира была измята и вымазана снегом, волосы всклокочены и черными сосульками падали на лицо.

– Я была слишком резка с вами сегодня утром. Я хотела извиниться.

Вампир изогнул бровь:

– Я польщен. Если это действительно так.

– Простите? – На утонченном лице мелькнула тень непонимания.

– Вы прячете глаза, когда говорите со мной. Обычно так бывает, когда собеседник лжет. Но вы ведь не лжете, не так ли? – Он снова попытался поймать ее взгляд. И снова потерпел неудачу. Лаана упорно смотрела в снег у своих ног, длинные ресницы трепетали вспугнутыми бабочками. – Или я вас чем-то напугал?

– Нет, не напугали. Просто… просто я не могу. – Она нервно сжала тонкие пальцы.

– Может, вам тогда помочь? – Эльфийка не увидела, как он переместился ближе к ней. Холодные пальцы вцепились в ее подбородок и заставили поднять голову. Лаана попыталась высвободиться, но хватка руки вампира была стальной. Она закрыла глаза.

– Сэр, пустите меня. Это… это неприлично, в конце концов.

Вампир не ответил, только сильнее сжал пальцы, почти что ломая кости. Боль пронзила эльфийку острой иглой, и на долю секунды глаза ее непроизвольно раскрылись. Л'эрту хватило этого мгновения. Лаана застыла неподвижной куклой, зачарованная его взглядом. Исходившее от нее сияние начало быстро таять, пока не померкло окончательно.

– Итак. Почему ты не хотела смотреть мне в глаза?

Лицо эльфийки было пусто, все чувства исчезли с него, словно смытые мощным потоком. Голос стал ломким и невыразительным: