– Зачем ты это сделала, белочка? – Голос у него был грустным.
Она уткнулась лицом в его шею, все еще дрожа всем телом. Слова вырвались непроизвольно, прежде чем она успела остановиться:
– Ди'ар кс'аал'ан л'иив'а, ки'шшеон.
Он дернулся, будто его ошпарили.
Затуманенный болью голубой взгляд. Тонкие пальцы, измазанные кровью, на его губах.
– Я не понимаю Верхней Речи!
– Я знаю, что ты не понимаешь…
Ратиниара замерла, удивленная его реакцией. Он же говорил, что не понимает их наречия!
– Белочка… – В голосе вампира вибрировало напряжение. – Что ты сказала?
– Я просто пошутила! Ничего серьезного, не волнуйся так!
Он устало взъерошил волосы. В синих глазах застыла печаль.
– Пожалуйста. Переведи. Мне важно знать. Пожалуйста!
Что-то такое было в его голосе… Ратиниара не смогла отвергнуть эту просьбу. Она опустила взгляд и ответила почти шепотом:
– «Потому что я люблю тебя, дурачок».
Вампир со свистом втянул воздух. Ну неужели он сам не мог понять! Сердце резанула давняя боль.
Эльфийка осторожно дотронулась до его руки:
– Пожалуйста, не сердись. Я просто пошутила. Перенервничала.
Он горько рассмеялся. Ратиниара не поняла, что смеется он над собой.
– Пошутила. И-эхх… Что же мне с тобою делать, белочка?
Она сглотнула:
– Что прикажет мой господин.
– Что? А-а-а… – Он мотнул головой, пытаясь упорядочить мысли. – Да никакой я тебе не господин. – Холодные пальцы коснулись ее шеи, по стягивающему горло металлу пробежали полупрозрачные искорки – и рабский ошейник, распавшись на две части, упал ей на колени. – Ты свободна.
Ратиниара осторожно дотронулась до обломков, словно боясь обжечься. Подняла взгляд на Л'эрта.
– Ты… ты меня прогоняешь?
Он покачал головой, кривая улыбка изогнула краешек его губ:
– Да нет. Просто со мной опасно. Особенно теперь.
– Но… Я могу остаться?
– Если хочешь. – Л'эрт пригладил ее длинные кудри.
Раз уж за ним пошла такая охота, он вернется в свой замок. Там он, по крайней мере, сможет засечь нападающих заранее.
А с Орденом Пресвятой Церкви разберется позже.
Аластра поудобнее устроился в глубоком кресле и перевел взгляд на Глонка, неподвижной статуей застывшего перед ним. Глонк ждал уже почти час, но Аластра это не беспокоило. Это был просто один из способов показать свою власть.
– Твои донесения весьма скупы, Глонк. С чем это связано?
Рыжий вампир мигнул. Змеиные глаза его не выражали абсолютно ничего.
– Просто нет ничего, достойного упоминания. Кар-вен сейчас не планирует активных действий. А описывать его повседневную жизнь глупо.
– Надеюсь, что так. – Аластра чуть подался вперед, впиваясь пальцами в ручки кресла. – Надеюсь, ты не подведешь меня. Ты ведь не размышляешь над тем, чтобы перейти на его сторону, не так ли?
– Зачем мне это? – Глонк пожал плечами.
– Действительно, незачем… Он ведь даже сейчас использует тебя как нечто среднее между слугой и личным секретарем. Дав ему клятву крови, ты станешь менее свободным, чем под моей властью. Надеюсь, Карвен не подозревает о твоей небольшой двойной игре? Ты – очень удобная фигура, чтобы помогать держать его под контролем. Я бы не хотел, чтобы он случайно тебя уничтожил.
– Его ненависть не распространяется на мою персону. Я не настолько значим в его глазах.
– Пожалуй что так. Но твое участие позволяет мне держать его на поводке и управлять его эмоциями. Кар-вен слишком хорош, чтобы его бездумно ликвидировать. Даже несмотря на его явные попытки перехватить у меня власть.
– Ты не находишь, что это игра с огнем, Аластра? – Глонк слегка склонил голову.
– О, ты беспокоишься за меня? Неужели? Или за себя? Да, Карвен в качестве хозяина будет далеко не так мягок, как я. Но не беспокойся. Он еще слишком слаб, чтобы представлять серьезную угрозу. А его попытки поднять бунт лишь помогают мне не расслабляться. Он – полезная игрушка.
Глонк смотрел на него пустыми немигающими глазами.
«Игрушка… Ты всех считаешь своими игрушками, Аластра. Но ты ошибаешься. Я действительно веду двойную игру. Но вовсе не для тебя. Для Карвена. Ты прав: я говорю ему, что делаю это ради свободы, но Карвен не даст мне никакой свободы. Правда куда проще. Я хочу тебе отомстить. Ты любишь нетипичные игрушки. Те, что привлекают внимание. Те, что обладают особыми свойствами. Именно поэтому ты так долго спускал с рук Л'эрту все его выходки. Именно поэтому ты в итоге освободил его от клятвы крови – ты предпочел иметь шанс впоследствии снова заполучить его в свое распоряжение. Ты решил, что слишком расточительно будет уничтожить единственного инкуба, оставшегося в живых. Жаль, ты не предугадал увлечения Валины. Ты стареешь, Аластра. И начинаешь допускать ошибки.
Ты до сих пор не понял, что твой эксперимент с моим созданием имел один маленький недостаток. Ты не знаешь всех отклонений, которыми я обладаю. Ты абсолютно уверен в моей лояльности. Еще бы, ведь ты меня создал, ты мой Мастер. Но ты не знаешь, что у меня есть один секрет. Ты не умеешь читать мысли созданного тобой мутанта, Аластра. А когда ты узнаешь это, будет уже слишком поздно.
Я просил сделать меня вампиром. Я хотел быть наводящим страх чудовищем с острыми зубами, парящим в ночи. Я хотел кормиться теплой кровью. Я любил страшные сказки. Ты обещал мне воплотить сказку в жизнь. Ты солгал. Я считаюсь вампиром, я не старею уже которую сотню лет. Но мои зубы по-прежнему имеют человеческий прикус. Моя внешность по-прежнему не вызывает никакого страха, и девушки по-прежнему скользят по мне презрительными взглядами. И вовсе не свежей кровью должен я поддерживать свое существование. Благодаря тебе я могу питаться падалью. Трупами, потерявшими всякую искру жизни. То, что для нормального вампира является смертельным ядом, для меня – изысканное лакомство. Но ты думаешь, я мечтал жрать трупы? Ты думаешь, я благодарен тебе за