Пророчество Сиринити. Трилогия - Страница 103

103

– Довериться монстру? Ты, верно, шутишь. Отпусти меня. Отпусти, или я попробую вырваться сама. И не премину при этом захватить и кусочек тебя!

Сгусток тумана придвинулся ближе. Л'эрт ощутил, как в воздухе разливается холод – холод смерти. Кожа на его руках начала покрываться инеем.

– Подожди! Выслушай меня! Я могу вернуть жизнь тебе и детям. Если хочешь – ты вправе убить меня, но разве тебе самой не хочется вернуться к жизни?

– Не трогай моих детей! –По телу словно хлестнуло иголками. – Только попробуй, монстр, – и я не пожалею остатков своей души, чтобы захватить тебя в ад!

– Они и мои дети тоже!

– Ты – монстр. У тебя нет и не может быть детей. Не трогай меня и их. Если в тебе еще осталось что-то человеческое – откажись от своего мерзкого плана!

– Почему? Я же просто хочу вернуть вам жизнь… – Он прошептал это почти беззвучно. Но она услышала.

– Потому что мы мертвы! Ты можешь вернуть нам жизнь, но не можешь вернуть счастье! Отпусти меня, вампир. От тебя пахнет кровью и смертью. Ты и есть сама смерть. Я поняла это еще тогда, когда ты только-только занял его тело. Когда ты взглянул на меня этими странными синими глазами – его душу и его взгляд ты украл, уничтожил навечно. Я поняла, что он мертв, когда взглянула в твои глаза. Из этой синевы на меня веяло холодом вскрытых могил. И любой, кто посмотрит тебе в глаза, – видит эти тени убиенных, видит таящуюся в тебе смерть. Твои глаза, как талый лед на глубокой воде, – приманивают и уничтожают неопытные души… Прошло очень много лет, не так ли, вампир? Зачем ты вернулся сюда спустя века? Не дают покоя угрызения совести? Чего тебе не хватает?

Он криво улыбнулся, по давней привычке не размыкая губ.

– Быть может, мне не хватает любви, Гилеана…

– Тогда тебе придется поискать ее в другом месте! От меня ты любви не дождешься! Я ненавижу и проклинаю тебя!

Взвизг на пределе человеческого восприятия ударной волной хлестнул по барабанным перепонкам. Белый сгусток энергии на мгновение вырос до крон деревьев и тут же ухнул вниз, съеживаясь в нестерпимо-сияющую точку белого света. Л'эрта отшвырнуло назад и с размаху ударило затылком о старый дуб. На миг перехватило дыхание.

И вдруг и туман, и огонек света – все исчезло, словно сгинул наведенный морок. По-прежнему шелестел листвой молодой лес, по-прежнему веселыми бликами играло сквозь весеннюю зелень солнце.

Л'эрт закашлялся, сплевывая кровь. В горле першило, дышать было тяжело.

Артефакт Химеры предполагал самоуничтожение в случае нарушения заклинания. Уход Гилеаны против воли мага спровоцировал этот процесс.

Кожа на ладонях вампира начала разрываться, словно взрезанная лапой хищного зверя. Из порезов сочилась кровь и какая-то многоцветная, переливчатая муть. Муть собралась в шарообразную структуру, напоминая огромный мыльный пузырь, неведомо как попавший в глушь леса. Какое-то время пузырь завис неподвижно, только по его поверхности проплывали радужные блики, то соединяясь в непонятные фигуры, то распадаясь вновь.

Л'эрг, как загипнотизированный, смотрел в это меняющееся многоцветие и не мог найти сил отвернуться. Он помнил, что даже плановая деактивация всех частей артефакта единовременно грозила смертью носителю. Вероятно, при спонтанной деактивации выжить было невозможно в принципе.

Все тело его словно крошилось на куски. Артефакт стремился выйти наружу как можно быстрее, стремительно продираясь сквозь податливые ткани, разрывая вены и артерии, ломая кости. Вампир заорал, взрывая землю непослушными пальцами. Боль была страшной. Архивы Красной Лиги были правы. Человек не смог бы пережить такую боль и такие повреждения. Вампир впервые засомневался, что он сможет. Сердце застучало неровно, с перебоями. Мысли путались. Тело выгнулось в судороге, словно пытаясь вывернуться наизнанку.

Он все смотрел в центр растущего пузыря, словно пытался разглядеть там, на что похожа смерть. Он попытался вдохнуть и судорожно закашлялся, сплевывая густую темную кровь. В глазах Л'эрта уже начинало темнеть, когда пузырь перестал увеличиваться в размерах и, плавно оторвавшись от земли, поплыл вверх, словно собираясь улететь в бездонную синеву неба. Не достигнув верхушек деревьев, пузырь начал медленно вращаться вокруг своей оси, с каждым поворотом рассыпая вниз нечто серое.

Весенний ветер бросил часть сыплющейся с неба трухи прямо в лицо вампиру. Тот снова закашлялся. Труха напоминала пепел, вот только пахла почему-то цветущими ландышами.

Пузырь продолжал вращаться, постепенно увеличивая скорость вращения – и понемногу съеживаясь в размерах, рассыпаясь на носимый ветром серый пепел. Л'эрт не отследил того момента, когда пузырь окончательно исчез, оставив после себя только облако серой трухи.

Он попытался пошевелиться и не смог. Казалось, тело перестало его слушаться. Было больно. Было невыносимо больно. Л'эрт чувствовал спиной жесткие сучки дерева, к которому он прижимался, но не мог сдвинуться даже самую малость. Но он все-таки не умер окончательно. Кривая тень горькой улыбки скользнула по его губам. Даже столь мощный артефакт не в силах уничтожить высшего вампира. Кости восстановятся, кожа срастется – и довольно быстро, скорость регенерации тканей у него высокая. А раз Химера не относилась к освященным предметам – у него даже не появится новых шрамов. Никаких следов. Словно ничего и не было. Если бы воспоминания можно было стереть так же легко и просто, как срастить кости.

103